Наш новый колумнист, психолог Люция Сулейманова о месте пожилого человека в современном обществе и стиле его жизни.
Мир изменился. Жизнь тоже изменилась. Мы уже живем иначе даже по сравнению с двумя предыдущими поколениями, в том числе и в плане продолжительности жизни. Расхожие современные фразы-максимы вроде «пятьдесят – это новые тридцать» — уже не пустой звук: нам в буквальном смысле «подарили» (высшие силы или эволюция – не суть) минимум тридцать дополнительных лет. Такой скачок уже однажды случился примерно век назад, когда резко сместились привычные рамки взросления и старения. Помните, как мы смеялись, читая все эти хрестоматийные «в комнату вошла тридцатилетняя старуха» и вычисляя возраст матери Татьяны Лариной или старухи-процентщицы, убитой Раскольниковым? Нечто подобное происходит и сегодня, буквально на наших глазах: назвать пятидесятилетнего человека пожилым, а тем более старым, бывает все сложнее. Но и предположить, какой может быть его жизнь в свете таких перемен, еще не получается: у нас пока нет достаточного количества примеров, нет образца.
Казалось бы, этими дополнительными тридцатью годами, щедро подаренными нам, можно распоряжаться вполне активно. Но вот беда: стереотипы относительно возраста, его возможностей и ограничений остались прежними, и этот дополнительный временной резерв по привычке продлевает возраст старости, а не плюсуется к возрасту активной зрелости. Наша жизнь словно прекрасное лоскутное одеяло. Коротковато? Отлично, нашлись еще лоскутки, можно увеличить! Но, вместо того чтобы поместить эти лоскутки в середину, расширяя и продолжая узор, мы бестолково надставляем одеяло с краю — по инерции и из-за собственной лени.
Я сказала, что у нас нет примеров и образцов? Что ж, я была не вполне точна и справедлива. Они есть, просто их еще не так много, чтобы можно было говорить о сложившейся практике. В современном мире существуют две модели отношений людей старшего возраста с обществом: «дожитие» и «вторая половина жизни». Первая из них по сей день не сдает позиций, но вторая, к счастью, постепенно оформляется в устойчивую тенденцию.
«Возраст дожития» (безысходная, но вполне официальная формулировка) вытесняет человека из активного статуса и дискриминирует его, лишая будущего и права на личную самореализацию. Эта модель все еще характерна для нашего общества и даже терминология является показательной: до-живание, до-тягивание, нечто усталое, обреченное, выброшенное на обочину. При таком подходе статус человека с возрастом снижается до предельно незначительного.
А вот модель «вторая половина жизни» — совсем другое дело. Она поддерживает и даже культивирует зрелого человека, не просто признавая его опыт и ценность, но всячески способствуя его активности, признанию и авторитету. Его ценность, уважение к нему, социальное признание с возрастом доходят до максимума. В настоящее время эта модель все больше реализуется в западном мире, а в традиционных обществах (в частности, в различных странах Азии) она всегда поддерживалась в той или иной мере. Сегодня люди второй половины жизни буквально поражают своей активностью: они отлично выглядят, путешествуют, занимаются спортом, придумывают успешные стартапы, восхищают индивидуальным стилем, учат языки, реализуют недоступные ранее планы и открывают в себе дремавшие прежде таланты. Мы все чаще видим их на экране, читаем их истории и интервью, следим за их проектами в социальных сетях, слушаем их выступления на фестивалях и мотивационных тренингах. Мы вздыхаем и думаем: как же они здорово придумали, какие же молодцы, эх, мне бы так… И вот здесь возникает ключевой вопрос: а что, собственно, нам мешает?
В какой момент человеку вообще что-то начинает мешать? Когда он впервые говорит себе убийственную фразу «мне это не по возрасту»? каким образом человек стареет – ментально и физически?
В первую очередь, такому «старению» способствуют сложившиеся установки общества: «пора на покой», «уже поздно», «старикам много не нужно». Во власти такой установки человек сам записывает себя в «старики», едва преодолев пятидесятилетний рубеж. Дача, огород, внуки, телевизор, коридоры поликлиники – мир сужается до дозволенных рамок, и мы порой слишком слабы, чтобы решиться сказать: нет, это не обо мне, я не хочу так жить!
Но мы и сами подчас не видим перед собой дальнейшего пути и с размаху утыкаемся в тупик. Это нормально: у нас нет плана «пожизненного развития». Мы не представляем свою жизнь как устремленный вверх вектор, а воспринимаем ее как параболу, верхняя точка которой уже пройдена, и дальше в этой поездке «с горочки» нам предстоит неуклонное движение вниз, до финальной точки. И тогда человек с тоской оглядывается на свои былые достижения и успехи, ждет признания и почестей, а не получая их, с горечью сознает себя забытым героем.
Мы привыкли ассоциировать старость, прежде всего, с ветхостью: тела, ума и желаний. С ветхостью тела бороться трудно, хотя и здесь многое достижимо для целеустремленных людей. Но вот ветхость ума и желаний точно не является неизбежностью!
Я очень люблю старый анекдот о кавказских долгожителях. Вы, вероятно, его знаете, но я не могу отказать себе в удовольствии напомнить.
Группа телевизионщиков приезжает в далекое горное село, где живет известный долгожитель, достигший возраста в 150 лет. Их действительно встречает чрезвычайно подтянутый и благообразный старец и охотно делится секретами своего долголетия: главное, говорит, вести здоровый образ жизни, отказаться от алкоголя, курения, вредной пищи и сексуальной жизни, блюсти чистоту тела и помыслов, не отвлекаться на мирское и не ругаться. В разгар интервью за дверью комнаты раздается ужасный грохот, шум, гам, крики, ругань, хохот, женский визг… Старец недовольно констатирует: это вернулся из очередного загула его старший 250-летний брат, как всегда пьяный, пропахший табаком, объевшийся вредных лакомств и окруженный молодыми любовницами, с которыми он развлекается уже несколько суток…
Пожалуй, я назвала бы этот анекдот притчей. При всей его забавности, в нем есть тот самый «крючок», потянув за который, можно найти ответ на наши вопросы о том, что такое старость и как ее воспринимают, что подобает возрасту по сложившимся в обществе критериям, и в чем состоит секрет людей, над которыми возраст не властен.
«Возраст дожития» оставляет нам, кстати, не так уж мало возможностей. Здесь вполне можно выбирать, просто ассортимент не слишком богат. Дача и огород – отлично, внуки – замечательно, телевизор – тоже неплохо. Вариант с театрами, консерваторией, музеями и группой ЛФК также допустим и одобрен обществом. Вопрос только в том, действительно ли это то, что вам нужно. И действительно ли вы выбираете это, потому что сами того хотите, или только потому, что боитесь, стыдитесь или стесняетесь выбрать что-то другое.
Вам будет интересно:Воспитание по-королевски: основные принципы Кейт и Уильяма
Вам будет интересно:Как сделать замечание мужчине, не задев его самолюбие
